Взрослая жизнь неизбежна, поэтому пусть она подождет

Заметки о детской социализации

Жара на дворе, и что-то вдруг вспомнил, что никогда в жизни не был в пионерском лагере. Так получилось.

Вырос в деревне — каждое лето жил-поживал сначала у бабушки с дедушкой по материнской линии в Рязанской области, потом у дедушки с бабушкой по отцовской линии в Липецкой. Так все детство по деревням и провел, меж коров и поросят.

Не скажу, что чурался пацанских компаний — общался и с деревенскими пацанами тоже, но, признаю, это была далеко не самая главная составляющая моего детства.

Главная была — общение с близкими.

Во-первых, с отцом: помню, мы вечно с ним куда-то едем на великах, потом по полдня лежим на диком пляже у реки Воронеж, что-то говорим: он был единственный человек в моем детстве, с кем, к примеру, я мог поговорить о декадентской поэзии.

Во-вторых, с дедушками и бабушками: они все у меня были из крестьянских родов — откуда бы я еще услышал их речь — ту, из позапрошлых веков перенесенную, как не от них.

В-третьих, с братьями-сестрами: кузины, как один бородатый классик сказал, очень опасное дело. Они все были на год-два-три старше меня, они взрослели, а я смотрел, затаясь.

Наконец, с книжками: я читал тонны книг за лето, и все летние книги помнятся по сей день.

После четырнадцати прибавился еще турник, гантели.

Социума мне в школе хватало, ну и тем более его хватило после школы, реальное количество времени я провел в разного рода казармах — и там более чем хорошо себя чувствовал.

Вы думаете, я о себе хочу рассказать? Нет, совсем нет.

Я хочу сказать, что само понятие социализации мы несколько переоцениваем.

Дети — вовсе не такие цветики и семицветики, как о них любят говорить. Это не только жесткая (что как раз нормально), вздорная и хулиганистая (что совсем прекрасно), но и зачастую весьма глупая, пошлая до тошнотворности среда. Прямо говоря, дети от других детей мало чему хорошему могут научиться. У этих детей и родители-то сплошь и рядом — полные придурки, чего ж от их чад ждать.

Никогда не был ханжой, но отлично помню, как наши деревенские собирались вечером в заброшенном доме и травили похабнейшие, самые скотские из всех слышимых мной за всю жизнь анекдотов. Я тогда еще не знал, что такое эстетическое чувство, но именно оно заставляло меня неприметно покидать эти липкие мероприятия.

Теперь учительница в школе моего старшего сына тихо жалуется родителям: у всех поголовно мобильники и все друг другу показывают порнографию. Детям по 12 и 13 лет.

У меня у старшего тоже как раз в прошлом году появился мобильник, он месяц с ним повозился, потом принес домой, положил, сказал, что скучно.

Со мной он на эти темы не разговаривает, а моей жене — своей матери — пояснил, что брезгует забавами сверстников.

Наверное, это хороший ход — отличаться не тем, что у тебя самый расчудесный мобильник, а тем, что у тебя его вообще нет и не надо.

У нас, к слову сказать, в семье, в случае со старшим, с тех пор как ему исполнилось лет десять, было не принято переключать фильмы из домашней видеотеки (ТВ у нас дома не показывает вообще), если там случались сомнительные сцены. То есть эротические темы никто не табуировал, и, смею надеяться, благодаря этому эстетическое чувство ребенка было как-то развито.

Я привел один из примеров, на самом деле их множество.

Мы не растим социопата, поверьте. Он чемпион города по классической борьбе в своем возрасте и весе, и у него все в порядке в коллективе. Но он больше общается со мной, с матерью, со своими младшими — у нас, к счастью, четверо детей, они не скучают,— и я нахожу в этом только плюсы.

Мы сейчас живем в деревне — и я приложу все усилия, чтоб ежегодно месяцев шесть, а то и восемь проводить здесь, где нет интернета, где не ловят мобильные, где других детей — наперечет, да и те по выходным появляются.

Я сам так вырос, пока не перебрался в большой и дымный город доучиваться в школе.

Общеизвестно, что в детстве человек получает столько информации, сколько потом иной раз не получает за оставшуюся жизнь. Ну так пусть это будет нужная или хотя бы нормальная информация. Пусть это будут нормальные человеческие понятия, а не стадные.

Я, как водится, приведу простой пример из классики или, верней, про классиков: обратите еще раз взор на биографии Лермонтова, Льва Толстого или, скажем, Гумилева. Не самые дурные люди, да? По большому счету все они воспитывались вне социума, гувернерами, бабушками и книжками. А потом из них получались отличные офицеры, с выправкой, с чувством чести, со всем, что полагается,— и, заметим, их, прямо говоря, слушалось это самое, что называется, простонародье.

Если не хотите про классиков — я опять про себя скажу: в 22 года я стал командиром отделения ОМОН, причем в своем отделении я был самый младший по возрасту. В 24 — замкомвзвода. Я мог бы устроить себе хорошую военную карьеру, судьба увела меня на другие тропки, однако я до сих пор чувствую себя своим в любом, самом неприглядном и оторванном мужском сообществе.

Не хотите про меня, скажу другими словами про, казалось бы, другое — но на самом деле про то же самое.

У нас в классе был один заводила и хулиган, по сути, неплохой парень, а по совести говоря, редкая мразь.

И был один не сказать чтоб совсем опущенный, но такой, державшийся, чтоб лишний раз не получить втык, наособицу, забитый и тихий мальчишка. Из дома он после школы вообще не выходил. Сидел где-то там в углу своей хрущевки, думал про свое. Лучше б ему вообще в школу не ходить никогда, думал я в те годы.

Потом, лет в 25 я работал вышибалой в ночном клубе — и туда заглядывал тот хулиган из школы, с такими же, как он, отлично социализировавшимися на улице дураками с мутными глазами. Я вам скажу, что на людей они уже не были похожи: на глазах становились пропитыми доходягами. В школе хулиган и заводила меня несколько раз забивал — а тут ситуация развернулась в обратную сторону: мне его и забивать не приходилось, он сам уползал. Не знаю, жив ли он сейчас, да и знать не хочу.

А вот забитого одноклассника я увидел лет пять назад и не узнал. Его в телевизоре показывали: он известный хирург. Вот с такими ручищами, волосатыми, надежными, железными, ужасными на вид. Всем своим видом источал он мощь, молодость, мужество...

Так вот.

Не надо ребенка, как щенка, бросать в жизнь, чтоб он научился плавать.

Просто научите его плавать. Он отлично поплывет вместе со всеми, когда придет время. А то и на три головы вперед остальных. Зато за свое сбереженное в ваших крепких ладонях детство он будет благодарен.