Одинокие родители

Современные родители в целом сейчас более одиноки, чем их предшественники. Одиноки в пространстве, отделены от других людей, которые могли бы помочь им в воспитании детей, и одиноки во времени. Отделены от поколений своих предков.

Век XX видел поколение так называемой нуклеарной (ядерной) семьи (подобно тому, как атомное ядро разрушается в атомной бомбе, это семейное ядро разрушается растущим количеством разводов, с ужасающими последствиями для детей). Всего лишь одно-два поколения назад часто практиковалось совместное проживание с другими людьми — дедушками-бабушками и дядями-тетями.

Дедушки и, особенно, бабушки всегда участвовали в воспитании детей. Но это было сотрудничество «в параллели», когда делили в равных долях — работу, ответственность и семейный стол. Дома всегда был кто-то из взрослых, таким образом мать могла уходить и возвращаться без проблем и обвинений. Ребенок, обнаружив отсутствие матери или поняв, что она занята, с легкостью обращался к другому человеку. Было больше людей, способных рассказать сказку, взять на руки, ответить на один из «почему?..» Сегодня бабушки принимают огромное участие в воспитании детей, вероятно, в Испании даже большее участие, чем прежде (благодаря смехотворно короткому декретному отпуску).

Но речь идет об участии «серийном»: ребенок переходит из родительского дома в дом бабушек-дедушек (или же бабушка приходит на несколько часов в дом родителей). Мама не видит, что делает ее ребенок днем, а бабушка же не знает — ни что делает мать, ни что происходит вообще в семье в ее отсутствие. «Смена караула», зачастую, едва ли дает время на быстрый обмен какой-либо информацией («поел мало, покакал два раза, немного повышалась температура...»). Как мать, так и бабушка проводят наедине с ребенком по несколько часов, без чьей-либо поддержки и возможности передохнуть. Выйти на улицу для чего-либо, пойти к врачу или в парикмахерскую в такой ситуации не возможно без тщательного предварительного планирования. Несколько звонков, чтобы найти кого-то, кто мог бы остаться с малышом в четверг с десяти до двенадцати. С маленькими детьми даже принять душ или отойти в туалет — не простое действие. Ребенок же, видя свою сиделку временно занятой, уставшей или в плохом расположении духа (а мы, взрослые, иногда бываем не в духе), не может обратиться ни к кому другому.

Но мать (и бабушка) находится теперь в одиночестве не только дома, но и вне его. Раньше не было такой большой разницы в нахождении «дома» и «вне дома». Жизнь проистекала в общих двориках, куда выходили двери всех соседских квартир, на площадях и на улицах. Двери были открыты, народ входил и выходил, матери стирали вместе белье в общественных прачечных, садились вместе шить или лущить горох, пока дети бегали туда-сюда, а соседи шли мимо и здоровались.

Еще я был свидетелем, как в конце семидесятых соседи на окраине Барселоны, населявшие кварталы, состоящие из пяти-восьмиэтажных зданий, построенных в основном в I половине XX века, выносили стулья на тротуар и вели беседы у всех на виду. Сейчас никто уже так не делает, по крайней мере, в городах и крупных поселках. Наиболее близко похожее на беседу на стуле происходит на улице, на открытой террасе кафе, но это не перед твоим домом, не во дворе и не составляет часть общей повседневной жизни. Ты или дома, или в другом месте, граница вполне ясна.

Когда жизнь проистекала на улице и дети могли играть, не опасаясь машин, ответственность и работа по уходу за детьми до определенного предела делилась с другими матерями по-соседству. Это прекрасно иллюстрирует старая пословица: «Вытри нос сыну соседки и отправь к себе на кухню» (то есть позаботься и накорми его).

Социализация детей (то, что всегда существовало, но без современного определения) проходила в лоне большой семьи и по соседству. Дети социализировались в обществе, вступали в отношения с несколькими взрослыми (не только с родителями и воспитателями) и с детьми разного возраста (не только с братьями-сестрами или товарищами по классу). Они принимали участие в повседневной жизни взрослых, наблюдали за их действиями, слушали их разговоры (в которых, вероятно, им не дозволяли участвовать, но из которых они вскоре могли понять больше, чем полагали их родители). И только к концу XX века нас попытались убедить, что лучшая форма социализации ребенка — это отделить его от общества и семьи и поместить его в пространство с другими десятью детьми, которые еще не говорят, и одним единственным взрослым (как правило, женского пола), который, если что и говорит, то только обращаясь к детям.

Отсутствие других членов семьи, минимальное общение с соседями приводит к тому, что многие матери проводят долгие часы наедине с ребенком. Как считает Гро Ниландер (Nylander, Gro) в своей книге «Материнство и грудное вскармливание» — это негативно сказывается на ее психологическом состоянии. Нет ничего хорошего в том, что взрослый человек вынужден проводить долгие часы без общения с другими взрослыми, только в компании ребенка.

Не удивительно, что некоторые матери начинают желать, чтобы поскорее закончились эти жалкие шестнадцать недель отпуска по уходу за ребенком: они хотят вернуться на работу, потому что «на них стены давят». К одиночеству и недостаточному интеллектуальному стимулированию, которое приносит общение с другими взрослыми, присоединяется ряд предрассудков и советов, не позволяющих матери насладиться общением со своим ребенком. Ей постоянно запрещают различные вещи: «Не бери его на руки, а то избалуется», «Не обращай внимания, если плачет, он тебя «водит за нос»... Никто ведь не скажет: «Не мой полы, а то привыкнешь», «Не стирай, а то всю жизнь стирать придется».

Желательно, чтобы женщина занималась еще чем-нибудь, чтобы помимо заботы о ребенке у нее был дополнительный и даже несвязанный с материнством круг общения. Проблема в том, что сегодня многие люди считают, что это несовместимо: «Тебе надо оставить малыша с кем-нибудь, чтобы было время для себя».

Наши прабабушки не ходили в спортзал, бассейн или кино и могли общаться со своими родными и соседями без необходимости оставлять на кого-то ребенка. В наше время группы по грудному вскармливанию и другие ассоциации матерей помогают женщинам организовать свой досуг и работу без необходимости разлучаться с детьми.

Одна африканская пословица гласит: «Чтобы вырастить ребенка, нужна вся деревня». В отличие от других млекопитающих, достигающих взрослого состояния за недели или месяцы, наши дети нуждаются в уходе, внимании, воспитании и защите в течение более пятнадцати лет. А то и более тридцати. В одиночку матери сложно наладить все эти виды ухода, всегда было необходимо участие всего племени.

Структура этого племени изменилась существенно не только за последний век, но и в течение последнего десятилетия. Прежде ее формировали родные и соседи. Только подросшие дети ходили в школу — я сам пошел только в пять лет (да и сама школа появилась несколько веков назад). Сегодня многие дети посещают образовательные учреждения, не достигнув и года, а других растит на дому нанимаемый персонал — няни и воспитатели, не являющиеся членами семьи.

Эти новые помощники отличаются от прежних по двум важным пунктам: во-первых, они уже не находятся рядом с матерью, помогая ей, а заменяют ее на время отсутствия. Во-вторых, они проводят с ребенком очень мало времени.

Раньше дети богатых родителей часто воспитывались нянями или кормилицами. Эти люди обычно долгое время находились в семье, дети устанавливали с ними крепкую эмоциональную связь, возникала привязанность. В литературе XIX века мы часто встречаем образ «дряхлой няни» или «старой горничной», к которой взрослый герой обращается с уважением, у которой он просит совета.

Сегодня же, напротив, приходящие помощники, воспитательницы детского сада или случайные няни не устанавливают и не могут установить какого-либо контакта с малышом. Порой они проводят с ребенком больше часов в день, чем сама мать (если вычтем время сна), и почти всегда у них больше времени для общения, чем у бабушек. Но интенсивность связи не может быть и не является той же самой. Воспитательница в детском садике должна защитить себя от опасности привязаться к своим подопечным, иначе выпуск группы будет восприниматься ею, как потеря собственных детей.

Ребенок в любом случае навсегда связан со своими бабушками-дедушками, с тетями-дядями и другими родными. С этими людьми он будет находиться в контакте (более-менее частом) в течение всей своей жизни. А воспитательница после одного-двух лет интенсивнейшего контакта полностью исчезнет из его жизни. Она не позвонит в пять лет спросить как дела, не будет приходить на дни рождения, не будет отмечать с ними Рождество.

А что же малыш? Получится ли у него так же защититься, не привязаться всеий душой к своей воспитательнице? Или сильная связь устанавливается, и, расставаясь, он переживает потерю любимого существа? Я не знаю.

Так что, глядя с другой стороны, родители сегодня одиноки, и их одиночество связано с отсутствием контакта как с родителями, так и со своими ровесниками.

Практически в любой сфере деятельности новички находятся в постоянном контакте с людьми, обладающими большим опытом. Если вы поступаете на работу, хоть в адвокатскую контору, хоть в парикмахерскую, кто-то из тех, кто там проработал пять или десять лет, учат вас тому, что вам надо делать. И за всем этим наблюдают издалека те, у кого опыт уже двадцать или тридцать лет. Но родители обычно мало контактируют с теми родителями, которые старше их на десять или пятнадцать лет. Конечно, у них есть такие связи по работе или общению, но обычно воспитание детей они не обсуждают.

На эти темы родители обычно беседуют с родителями их же поколения. С теми, с кем они познакомились на курсах по подготовке к родам, с которыми они встречаются каждый день в парке или в дверях сада или школы, которые ходят в те же спортивные секции... Родителями того же поколения. А ваши собственные родители, которые растили вас двадцать пять — тридцать лет назад, воспринимаются, видимо, (и ошибочно) дико древними и не внушающими доверия. Огромная межпоколенческая пустота.